Считая себя законным наследником, мужчина, полный негодования, обратился в суд. Результаты посмертной психиатрической экспертизы показали, что на момент подписания договора дарения, ныне усопший страдал психическим расстройством. Но в дальнейшем выяснилось, что расценивать такое заключение в качестве доказательства - преждевременно.
В городе Хотьково Московской области суд назначил посмертную амбулаторную психиатрическую комиссионную экспертизу в отношении Вячеслава Медякина (фамилии изменены) 1937 года рождения. Причиной этому послужил спор о наследстве между невесткой умершего и его сыном. По мнению Олега Медякина, отец при жизни страдал алкоголизмом и в момент подписания договора дарения жилого дома и земельного участка не понимал, что делает. Поэтому документ следует признать недействительным.
Комиссии экспертов было поручено выяснить, страдал ли Медякин-старший психическими расстройствами, мог ли руководить своими действиями в юридически значимый период и понимать их значение.
Согласно представленным медицинским документам, подэкспертный родился в семье служащих младшим из братьев, наследственность его не была отягощена психопатологически. Социализация проходила нормально: посещал детский сад, в школу пошел вовремя. В 1955 году Вячеслав окончил 10 класс с хорошим аттестатом. По характеру сформировался общительным, спокойным и добрым. После окончания в 1959 году Станко-инструментального института Медякин женился, по распределению попал в НИИМАШ Калининграда, где вырос до заместителя начальника цеха. В браке родился единственный сын, Олег.
По собственным словам Медякина-старшего, «налегать на алкоголь» начал в конце 60-х годов. В 1974 году «зеленый змий» стал причиной его развода, но через семь лет мужчина вновь женился и даже «завязал» на какое-то время.
Но когда отношения в новой семье не заладились, Вячеслав стал снова заливать печаль водкой. Спиртное с нарастающей силой захватывало его жизнь. В марте 1984 года мужчина впервые попал в стационар местной больницы с диагнозом «Алкогольный делирий. Хронический алкоголизм 2 стадии с высокой толерантностью». Ремиссия после выписки длилась около года, но затем Медякин стал пить еще больше. Говорил, что причиной этому - семейные неурядицы. Вторая жена подала на развод.
В 1993 году подэкспертный находился в стационаре психиатрической больницы с прежним диагнозом. В 2018-2019 годы проходил лечение уже с диагнозом «Деменция в связи со смешанными заболеваниями (сосудистое заболевание головного мозга, злоупотребление алкоголем)». При поступлении в стационар он сообщил, что живет один в доме на два хозяина. В другой половине дома живет жена умершего брата Валентина Костылева, которая помогает ему по хозяйству. На тот момент самостоятельно обслуживать себя Медякин уже не мог. Выходя из дома, он терялся на местности, путался во времени. По ночам страдал бессонницей. Часто забывал то, что было совсем недавно. Длительное лечение в психиатрическом стационаре не привело к выздоровлению. На фоне нарастающей соматической патологии мужчина умер в феврале 2019 года.
Эксперты выяснили, что в 2015 году Медякин обращался к психиатру за справкой в связи с подписанием договора дарения. Пришел в сопровождении Костылевой. В выдаче справки было отказано, но договор каким-то образом все же был заключен в июне того же года.
Согласно заключению комиссии, в юридически значимый период Вячеслав Медякин страдал хроническим психическим расстройством. Учитывая, что до момента дарения он уже обнаруживал деменцию, можно утверждать, что на момент подписания договора дарения он не мог понимать значений своих действий и руководить ими.
Валентина Костылева обратилась за рецензией посмертной психиатрической экспертизы. В ходе тщательного анализа документа выяснилось, что эксперты нарушили требования законодательства, а методические рекомендации были не соблюдены.
Так, например, подписка о предупреждении экспертов об уголовной ответственности по ст. 307 УК РФ и ст. 85 ГПК РФ располагается на одном листе с текстом самого заключения и датами начала и окончания производства экспертизы. Однако она должна оформляться на отдельном листе и до начала исследований. Отсутствуют данные о документах, подтверждающих специальную медицинскую подготовку экспертов. Документ не структурирован в соответствии с формой № 100/у-03 Приказа Минздрава России от 12.08.2003 № 401 «Об утверждении отраслевой учетной и отчетной медицинской документации по судебно-психиатрической экспертизе». В заключении отсутствуют аргументированные и мотивированные ответы на вопросы, поставленные судом.
В исследовательской части данные объективного анамнеза по профилю «наркология» не были изучены и не были оценены. Наличие признаков зависимости от алкоголя должно было исследоваться врачом-наркологом, но такой специалист в состав комиссии не включался.
Данные соматического характера перемежаются с неврологическими и психиатрическими вне привязки к периодам времени. Психопатологическое исследование, включая анализ письма подэкспертного в юридически значимый период, не проводилось. Эксперты просто цитируют медицинские документы, но это не является изучением или экспертным анализом. Специальных медицинских познаний для такого «исследования» не требуется. В то же время анализ медицинской документации, содержащей данные о наличии у Медякина болезней, приводящих к нарушению мозгового кровообращения и деменции, не выполнялись, поскольку отсутствуют результаты этого анализа. Полностью отсутствует оценка психического состояния для утверждения о характере изменений памяти и познавательной функции в период до 2018 года. Отсутствует оценка состояния зависимости от алкоголя.
В целом, отсутствие достаточного количества данных объективного анамнеза, прижизненного соматического, неврологического состояния подэкспертного не позволяет объективно установить его способность или неспособность понимать значение своих действий. Поэтому заключение не может использоваться в качестве допустимого доказательства для принятия юридически значимых решений.
Спор остается открытым.
Добавить комментарий