В заключении СМЭ говорилось, что между выявленными дефектами в течении родов, наступлением асфиксии плода, а также формированием тяжелого постасфиксического органического поражения головного мозга у ребенка, приведшего к инвалидности в последующем, усматривается причинно-следственная связь. Однако суд первой инстанции оценил размер страданий на сумму менее, чем в 1,5 млн рублей (600 тыс. руб. – маме, 700 тыс. руб. – ребенку, 100 тыс. рубл. – отцу ребенка), невнимательно отнесшись к представленным адвокатом доказательствам.
Отменяя решение суда первой инстанции и назначая новые размеры компенсаций, суд апелляционной инстанции указал на следующие доказательства, «недооцененные» районным судом:
- Судом не учтены обстоятельства причинения истице экзистенциального вреда, который влечет за собой ухудшение качества жизни истицы, необходимость изменить ее привычный образ жизни и отношения с людьми вследствие вынужденной заботы и ухода за ребенком. Суд не отразил в решении, что истица на протяжении 16 лет по причине воспитания больного ребенка не смогла выйти на работу, реализоваться как специалист, поэтому не имеет дополнительного источника дохода, кроме скромных минимальных выплат, предусмотренных законом на ребенка. Ее личная жизнь осталась в прошлом. Не учтены пояснения истицы, что больной ребенок будет находиться на ее иждивении пожизненно, а после смерти родителей его ждет неизбежная участь помещения в специализированное учреждение, что причиняет матери глубокие нравственные переживания.
- Фактическая недоступность специальной инфраструктуры для людей с ограниченными возможностями в месте их проживания с сыном (город Чита) существенно ограничивает социально-бытовую жизнь истицы и ее ребенка-инвалида, и нет никаких поводов надеяться на изменение ситуации к лучшему в ближайшее время.
- Кроме того, суд не учел в полной мере полную степень вины медицинских работников и возможность благоприятного исхода родов с рождением здорового ребенка. Случай рождения у истицы ребенка-инвалида не подпадал под категорию неуправляемого случая, в случае недопущения дефектов при родах у нее родился бы здоровый ребенок.
- В течение 16 лет положительного эффекта регулярного лечения у ребенка не наступило, и такой эффект не наступит никогда. К 16 годам ребенок не приобрел основные гигиенические навыки ухода за собой, не научился самостоятельному прямохождению, а только ползанию на коленях, не способен к нормальному употреблению пищи и воды. Несмотря на посильное домашнее обучение, его интеллектуальный уровень соответствует уровню развития 5-летнего ребенка. Полноценной разговорной речью мальчик никогда не владел и не владеет до сих пор, его словарный запас ограничен, читать и писать не умеет, социальные навыки у него отсутствуют. Кроме того, мальчик испытывает многолетние болевые ощущения от постоянного болезненного лечения и регулярной длительной реабилитации, которая каждый раз дается ему тяжело и причиняет ему дополнительные физические и моральные страдания. Ребенку в связи с поражением головного мозга требуется регулярная и длительная реабилитация, в будущем в связи с состоянием своего здоровья он не сможет приобрести профессию, не будет трудоустроен, что лишает его возможности постоянного дохода и заработка, не сможет создать свою семью.
Учитывая глубину и характер физических и нравственных страданий истцов, степень вины ответчика, суд пришел к выводу о том, что компенсация морального вреда в пользу истицы в размере 1,5 млн руб., в пользу ее сына в размере 2 млн руб., в пользу отца ребенка в размере 1 млн руб. будет отвечать требованиям разумности и справедливости.
Источник: ГАРАНТ.РУ
Добавить комментарий